Ученые ФИЦКИА УрО РАН выявили связь продолжительности светового дня и уровня дофамина у жителей Европейского Севера России

Специалисты Федерального исследовательского центра комплексного изучения Арктики имени академика Н.П. Лавёрова Уральского отделения РАН исследовали особенности фотопериодического воздействия дофамина на активность щитовидной и половых желез у мужчин, проживающих на Европейском Севере России. Ученые выяснили, что доминирующим фактором, влияющим на выработку гормона и нейромедиатора дофамина, способного оказывать стимулирующее воздействие на органы эндокринной системы, у северян является фактор фотопериодики (продолжительности светового дня).  

Как показали полученные данные, именно солнечный свет (а не фактор сезонности, который подразумевает также воздействие температуры), у мужчин, живущих в Арктической зоне РФ, играют ключевую роль  с точки зрения содержания в крови дофамина, регулирующего в том числе деятельность щитовидной железы и половых желез. 

– Для Европейского Севера фактор фотопериодики является постоянным, стабильным, не зависящим от года исследования, – объясняет заведующая лабораторией эндокринологии имени профессора А.В. Ткачёва Института физиологии природных адаптаций ФИЦКИА УрО РАН, доктор биологических наук Елена Типисова. – Этот фактор важен, прежде всего, потому, что у нас на Севере полярный день и полярная ночь. И, если, например, по средней температуре март и декабрь в Архангельске могут практически не отличаться, то по фотопериодике ситуация иная: на декабрь приходится период минимального светового дня, а в марте световой день заметно увеличивается. Аналогичная ситуация в июне и сентябре: в июне – максимальная длительность светового дня, а в сентябре – его снижение, хотя по средней температуре эти два месяца могут быть почти одинаковыми. 

Учитывая это, ученые лаборатории поставили цель установить закономерности в цепочке «солнце – дофамин – гормоны щитовидной железы – гормоны половых желез». Были проведены обследования 20 практически здоровых мужчин-архангелогородцев в период увеличения продолжительности светового дня (март), в период его максимальной продолжительности (июнь), в период уменьшения (сентябрь) и минимальной продолжительности (декабрь). Также были обследованы 100 сельских жителей Поморья и представителей кочующего и оседлого аборигенного населения Ненецкого автономного округа. У всех обследованных определялось содержание в сыворотке крови дофамина и гормонов щитовидной железы и половых желез. 

В основной массе подобных исследований, проводимых учеными разных стран, учитывается дофамин в головном мозге и спинно-мозговой жидкости человека и животных. Архангельские исследователи сфокусировались на его содержании в периферической крови. 

– В осенний период мы зафиксировали снижение содержания дофамина в периферической крови северян, – рассказывает Елена Типисова. – Поэтому нет ничего удивительного, что осенью нам становится грустно: на фоне снижения уровня дофамина может начаться депрессия. В летний период, наоборот, – высокое содержание витамина D, получаемого благодаря солнцу, способствует повышению концентрации биогенных аминов, в том числе и дофамина. Поэтому летом северяне больше удовлетворены жизнью.

В лаборатории эндокринологии имени профессора А.В. Ткачёва ИФПА.

Любопытные результаты были получены учеными в части низкого дофамина. Если у жителей Архангельска уровень «гормона удовлетворенности» во все сезоны года в основном находился в пределах нормы, то у коренного кочующего и оседлого населения Севера в период полярной ночи были выявлены нулевые концентрации дофамина. Средние значения нейромедиатора  у более 60 процентов мужчин в данной категории обследованных были на уровне 0 нмоль/л. А, например, у оседлого европеоидного населения северных поселков –  0,2 нмоль/л. Впрочем, в марте ситуация выравнивалась: у многих представителей коренного кочующего и оседлого населения Севера дофамин поднимался ближе к норме.  

Исследование также показало, что у мужчин-северян с высокими значениями дофамина выше нормы было и систолическое («верхнее») артериальное давление.  

Что касается факторов температуры и солнечного света в контексте функционирования щитовидной железы, то здесь тоже были обнаружены интересные закономерности. У кочующего аборигенного населения Севера при снижении температуры вкупе с сокращением светового дня щитовидная железа активизировалась, она вырабатывала высокий объем гормонов. И, как отмечают сами ученые, это естественный процесс, соответствующий классическим постулатам эндокринологии. А вот у архангелогородцев таких физиологических связей выявлено не было. Наоборот, проявилась противоположная картина: активность щитовидной железы усиливалась при повышении температуры атмосферного воздуха и увеличении продолжительности светового дня.   

Почему так происходит, пока можно только предполагать. Возможно, к такой реакции на изменения внешней среды привела урбанизация, утрата полноценной связи с природой и ее цикличностью. Не исключено, что дают о себе знать климатические изменения. Ясно одно – здоровье человека на Севере нуждается в пристальном внимании учёных. Следующая фаза исследования направлена на северянок.